Как при покидании страны самолетом, так и при пересечении сухопутных границ, показывать свои документы американским пограничникам путешественнику не требуется. Процедура может показаться странной советскому человеку, привыкшему к бесконечным проверкам. Ведь на въезде американцы способны томить часами, допрашивая о целях визита, в то время как на выезде ты им неинтересен. Неважно, на сколько лет ты просрочил своё официальное время нахождения в США, на один день или на всю жизнь – проезжай, никто тебя не тронет. Никаких штрафов. Мы с мексиканцами проехали американский пост, и по тёмному мосту въехали в Мексику.
На мексиканской стороне из-за бешеного шторма электричество не работало. При свете моего налобного фонаря пограничники кое-как расшифровали данные в паспорте и пропустили в страну кактусов. «Монтеррей! Монтеррей!» – кричал я в темноту отправлявшимся с границы машинам. Подбирать меня, по всей видимости, боялись, но орал я так отчаянно, что пара пикапов даже притормозила, и водители попытались мне сунуть денег. Я отказывался. Часа через полтора, окончательно сорвав голос от криков, я влез в проходивший мимо автобус и добрался до автостанции.
В последнем междугороднем автобусе до Монтеррея продавались билеты только в ВИП-отсек. По сравнению с однодолларовым Мегабасом цены кусались, но на фоне общеамериканских тарифов билеты казались не такими дорогими. Тем более, в ВИП-класс.
– А скидку сделаешь? – спросил я у водителя.
– Конечно, залезай! – быстро согласился он.
«Хорошо всё-таки тут, не так строго, как в США» – подумал я и задремал в автобусе. К половине третьего ночи меня высадили в Монтеррее. Расписанные граффити стены, свисающие с неба провода – я оказался на настоящем бандитском мексиканском севере. Даже на фоне обычного латиноамериканского криминала север Мексики стоит особняком: следствием близости к границе со Штатами и огромных наркопотоков становятся бесконечные разборки, которые дарят региону самую дурную репутацию. Нещадно лил дождь, за пятнадцатиминутную прогулку от автовокзала до гостиницы вымочив меня до нитки и перепугав всех бандитов – те попрятались по домам.
В заранее забронированном хостеле меня никто не ждал. Мексика встречала не очень гостеприимно. В единственной обитаемой комнате шла какая-то громкая мексиканская пьянка. «В случае нарушения правил распорядка гостиницы администрация оставляет за собой право применять оружие без предупреждения» – гласила одинокая надпись возле решетки, за которой должен был сидеть управляющий. «Неплохо, – подумал я. – Добрался до настоящей Латинской Америки». Наконец достучавшись до заспанной ворчливой администраторши, я попал в свой «номер».
На соседних двухъярусных кроватях валялись рабочие шмотки. Соседей видно не было. Монтеррей – город не туристический, а индустриальный, негласный промышленный центр северной Мексики. Приезжающие сюда – в основном работяги из окрестных деревень и городков. Поэтому гостиницы в выходные дни обычно пустуют, а в будние – заполняются трудовым классом, ещё не догадавшимся сбежать в США на заработки. Моими соседями оказались как раз такие пролетарии. С утра трудяги вернулись со смены, похрапели несколько часов, собрали свое барахло и уехали. Я остался один.
К полудню я отправился изучать город. Без рюкзака я удачно слился с мексиканским населением и стал вспоминать испанский. Времени впереди было предостаточно: почти два года. «Это страна – сплошная катастрофа» – предостерегала заборная надпись. Но лично мне Монтеррей – третья по величине региональная агломерация страны – понравился, в целом чистый и ухоженный, хоть немного и обделенный вниманием туристов, город имел что предложить гостям, и внутренний туризм худо-бедно развивался. Речные канальчики для прогулок, пара выставок, смотровые площадки, расположенные на окрестных горах, и даже наземное метро.
В северном мексиканском мегаполисе со мной произошло несколько любопытных историй. При входе в один из парков мой рюкзак решил досмотреть сторож и нашел там ручку.
– Видишь, нельзя! – ткнул он пальцем в список предметов, с которыми запрещено было проходить в парк.
– Но я же журналист, – я показал ему свое удостоверение.
– А, ну раз журналист, ещё и, похоже, иностранный, то проходи конечно.
Ручку у меня конфисковывать он не стал.
В ближайшие выходные в городе должен был проводиться крупный футбольный матч. Возле главного стадиона толпились возбужденные мексиканцы. Возле меня остановилась машина:
– Где тут бесплатные билеты на матч раздают?
– Не знаю, возле касс, наверное, – ответил я и решил сам прогуляться к кассам: вдруг и мне что-то достанется.
«Один в руки!» – гласила надпись возле окошка. Билеты выдавались в ограниченном количестве и только тем, кто достиг совершеннолетия. Ко мне подошёл подросток и с удрученным видом попросил:
– Сеньор, не мог бы ты мне помочь? Мне ещё не исполнилось восемнадцати…
Пришлось помочь парнишке: всё равно к ближайшим выходным я собирался уехать из города, и билет был мне не нужен.
Но и без футбола в Монтеррее проходила масса активностей. Мексиканское министерство обороны отправило на гастроли по стране несколько сотен солдат разных родов войск и к ним в придачу мобильную выставку оружия. Я попал как раз на такой фестиваль.
Огородив сразу большой кусок земли недалеко от центра города, на всеобщее обозрение выставили всяческие танки, пушки, палатки. Полевая кухня по-мексикански – хот-доги и такосы, а не русская гречка с тушёнкой. Внимание к российскому журналисту было повышенное: после этой тусовки у меня скопилась масса фотографий передовой мексиканской военной техники – и даже, в отличие от Кубы, за такие снимки депортировать меня никто не стал. Впрочем, картинки эти со временем куда-то пропали, зато остались яркие воспоминания об одном из самых интересных городов Мексики.
Пробыв в Монтеррее три дня, я отправился на юг: торопили забронированные заранее гостиницы. Вообще, во время путешествия я не очень люблю бронировать что-то заранее, но ради однодолларовых гостиниц, равно как и ради однодолларовых автобусов, можно было недолго побыть дисциплинированным. Даже в Латинской Америке.
Вылавливая машины на выезде из города возле трущоб, я хлопнул себя по лбу: «Кипятильник!». Старый советский спиральный кипятильник, который ни за какие песо и доллары не найдешь в латиноамериканских странах, я по рассеянности оставил в гостинице. Впереди была вся Латинская Америка, и как же я по ней буду ездить без кипятильника? Потеря меня немного расстроила.
Некоторые машины притормаживали, не останавливаясь, и делали знаки: парень, убирайся отсюда, тут опасно! Но скоро меня забрала попутка и увезла из бандитских пригородов Монтеррея.
Мексика хоть страна и жаркая, но пьют тут почти столько же, сколько и в России. На заправках свободно продается пиво. В течение Семаны Санты, предпасхальной Святой недели, мексиканцы постоянно разъезжают по гостям, заправляют машины бензином, а желудки – пивом. Когда уже оказываются в гостях, предпочитают выпить что-то покрепче. Подвозившие водители настойчиво предлагали мне пиво: праздник же, Святая неделя! Угощайся! Пиво меня не интересовало, и я смотрел в лобовое стекло, как навстречу пешком, босиком, в лохмотьях, бредут бедняки из Центральной Америки, мечтая побыстрей попасть в Штаты, пока Трамп не закончил строительство стенки. Про автостоп они вряд ли слышали, а если и слышали, маловероятно, что кто-то из сравнительно обеспеченных мексиканцев стал бы подбирать центральноамериканских бедняков. Как там живут люди, во всех этих Гондурасах и Сальвадорах? Это мне только предстояло узнать.
Пейзажи были по-мексикански прекрасны, машины время от времени высаживали меня посреди пустынь: колючие гигантские кактусы, мусор, песок и трупы животных – вот и вся природа.
Уже под вечер возле меня притормозил пикап с большой семьей: детьми, тётками и усатым мексиканцем за рулем.
– Тут фестиваль у нас, парень, поехали!
– Ну поехали, как не пофестивалить!
Въезд на фестиваль был платным, а мексиканская наличка у меня вдруг кончилась. Помогли белорусские рубли.
– Давай, ставь палатку, – махнул рукой охранник фестиваля.
Обычно на крупных палаточных сборищах я оказывался в России или недалеко от нее, а тут – огромный палаточный городок в мексиканском захолустье. Но, по большому счёту, мексиканский фестиваль несильно отличался от какого-нибудь русского алкотурслета: громкая музыка из колонок, палатки и пьяные фестивальщики, периодически заваливавшиеся на эти палатки. Я так и не понял, чему было посвящено мероприятие, но дал на своём пока ещё ломаном испанском какому-то местному каналу интервью, в котором сравнил всё происходящее с российскими фестивалями. Проснувшись с утра, не выспавшийся от грохочущей музыки, я распрощался с опохмелявшимися мексиканцами и поспешил дальше. Меня ждала Гвадалахара.
Роман Устинов
Выпускник МГУ, журналист, путешественник. Совершил 27-месячное кругосветное путешествие. Автор книг «Разноэтажная Америка», «Автостопом по социализму, Свобода по талонам» (о Кубе) и других.
Комментариев нет