Точное время рождения «Fiskales Ad-Hoc» неизвестно, потому что чилийское панк-движение во времена режима Пиночета находилось в глубоком подполье. Первый концертный диск был записан вокалистом Альваро Эспанья и басистом Роли Урсуа при участии друзей в 1987 году. Состава никакого не было — на сцену выходили все, кто мог держать в руках инструменты.
Так продолжалось до 1991 года, когда после свержения военного режима музыкантам удалось наладить профессиональную работу. В состав группы вошёл новый барабанщик Мики Кумплидо, а Урсуа сменил на басу аргентинец Марсело Ларральде. Когда после начала оттепели «Ramones» прилетели в Сантьяго, чтобы сыграть концерт на печально известном Национальном стадионе, на разогреве выступили именно «Fiskales Ad-Hoc» — главные панк-герои своего поколения.
В 1995 году группа выпустила альбом «Traga» («Ласточка»), показавший, насколько ребятам удаются тексты песен. Композиции «Не здесь», «Побег» и «Евгения» делают альбом популярным. На средства, заработанные с его продажи, ребятам удалось объездить всю Латинскую Америку и создать собственный лэйбл. Следующий альбом, «Fiesta» («Праздник», 1997) был замечен за пределами Чили и удостоился рецензии в журнале «Rolling Stone» — некоторыми критиками он рассматривается и по сей день как лучшая работа группы. В конце девяностых группа съездила в турне по Европе, где пела, в основном, для анархистов и сквоттеров. Несмотря на изменение политического режима в Чили, группа выступала с резкой критикой политического и экономического курса, а в 1999 году каким-то образом умудрилась выступить в тюрьме для политзаключенных.
Помимо собственного материала, группа тщательно перевела на испанский язык песни «Clash», «Damned», «Ramones», «Sex Pistols» и т.п. С такой программой «Fiskales Ad-Hoc» выступили на чилийском радиошоу «Raras tocatas Nuevas» в 2001 году. В том же году группа выпустила альбом «Calavera», после чего ушла в отпуск на несколько лет. В 2004 году вышел документальный фильм о героической истории «Fiskales Ad-Hoc», а спустя два года коллектив в честь своего двадцатилетия устроил большое турне по Латинской Америке и Европе и с тех пор не прекращает свою деятельность. Альбом «Lindo momento frente al caos» (2007), как считают местные СМИ, стал классикой.
В 2016 году группа, вроде бы, сообщила о распаде, но всё-таки спустя два года выступила на фестивале «Lollapalooza» – довольно неудачно. Тем не менее, музыканты продолжили работу над новыми песнями, и в 2019 году выпустили новый альбом «El flagelo», первый после двенадцатилетнего перерыва.
В 2019 года в Чили произошла серия протестов, причиной которых было бедственное положение населения. Впервые со времён Пиночета был введён комендантский час, в столицу была введена бронетехника. В столкновениях погибло 15 человек. Эти события вызвали огромный международный резонанс, правительство было отправлено в отставку. Однако в результате в стране мало что изменилось.
В декабре, когда основные события уже закончились, вокалист группы Альваро Эспанья пообщался с журналистом Сесаром Тудела. Вот некоторые фрагменты этого интервью.
В недавнем интервью для Rockaxis вы упомянули, что это пробуждение чилийского народа было похоже на мечту вашей группы, вашу утопию, но вы никогда не предполагали, что это действительно произойдёт, и когда это произошло, вы были в отчаянии. Можете ли рассказать об этом чувстве?
На днях, разговаривая с Кляйном (Клаудио Гусманом) из «Худшего из Чили», мы так подумали. Общая тема чилийского панк-рока, в отличие от аргентинских групп или групп из других частей Южной Америки, вела свою историю от постдиктаторского панка, и во многом связана с неверием в демократию. Нас объединяет то, что мы видим наступление демократии, которая не будет такой, как ожидали люди, когда говорили, что перемены приведут к демократической системе. Мы не доверяли ей изначально, потому что знали, всё будет очень коррумпировано, и нами всегда будет манипулировать правое крыло, имеющее большой вес. Вот и всё, ты привыкаешь думать, что ничего не изменится. Панки Чили живут в стране как будто в спячке: типа, сколько бы мы ни жаловались, половина страны правая, а другая нет, а правительства сменяются, и в итоге ничего. Со временем единственное, что вам становится ясно, это то, что страной управляют компании, а не правительство.
Создаётся впечатление, что этот приговор больше нельзя терпеть, и именно поэтому сегодня общественное движение носит всеобщий характер. На улицы вышли не только студенты, но даже люди, голосовавшие за Пиньеру (*президент Чили).
Это связано с изобретением AFP (Управляющие компании пенсионных фондов Чили). Сегодня люди, выходящие на пенсию, вынуждены жить на то, что им дают, то есть на мизерные пенсии, даже если отдавали им деньги, которые зарабатывали всю свою жизнь. Они всё равно тебя трахнут и не дадут достойно жить. Всё это совпало с неэффективностью правительства, которое не уважает людей, а также со всей социальной несправедливостью, которая и привела к взрыву.
И это произошло.
Это то, что мы всегда видели, это вдохновляло нас на песни, но мы никогда не думали, что это произойдёт, потому что привыкаешь верить, что ничего никогда не изменится, и это грустно. Это всё равно, что провести всю жизнь, жалуясь стене, в надежде, что это дерьмо когда-нибудь останется позади. Это должно было случиться в какой-то момент. И самое прекрасное то, что это вызвано не левой партией или течением, а, скорее, это была спонтанная реакция людей.
Всю жизнь выступая против неравенства, чувствуете ли вы ответственность за то, что внесли какой-то вклад в это пробуждение чилийского народа?
Я не знаю. Незадолго до того, как все это произошло, мы удивлялись, обнаружив, что тексты, которые мы написали тридцать лет назад, всё еще актуальны. То, что они продолжают говорить о том, что происходит сейчас, объясняется тем, что, к сожалению, ни хрена ничего не изменилось. Я всегда говорил, что наши тексты — это вовсе не предложения решений, а, скорее, социальные фотографии того, что мы видим в стране.
И ужаса за эти недели было много.
Хрень, да. Я не депрессивный дебил, я всегда над всем смеюсь, я суперсаркастичен, живу, высмеивая себя и окружающих, то же самое происходит и с Фискалесами, у нас очень едкий юмор, мы смеёмся до тошноты над себой и другими, в глубине души, чтобы не стать такими ожесточенными. В последнее время я ближе всего к депрессии, когда читаю Facebook. Мне не нравятся социальные сети, но это единственное, что я использую для продвижения концертов и прочего. Я проверяю их раз в день, ночью, и в последнее время там одно видео за другим о насилии, ужасных нападениях, которые полицейские совершают на людей, и наступает момент, когда мне становится чертовски плохо, очень плохо.
Что происходит с вами, когда вы видите эти видеозаписи неоднократных нарушений прав человека?
Меня задевает все насилие, которому непосредственно подвергаются самые молодые люди, студенты, которые ходят на протест там каждый день, люди с «Линии фронта», люди из городов. Это больно. Девушка, потерявшая оба глаза (Фабиола Кампиллай), или козёл, попавший в клинику, в квартале от моего дома (Густаво Гатика). Когда я думаю об этом, клянусь, меня тошнит. Мы не хотим, чтобы подобные ситуации продолжались. Я знаю, что всё было плохо поставлено с самого начала, но как можно объяснить, что в полицейском учреждении есть кучка ублюдков с подавленной ненавистью, которые каждый раз, когда могут, высвобождают её против людей?… Я серьёзно задаюсь вопросом. У тебя нет детей, которые ходят в школу? У тебя нет женщины? Если они люди, если они живут в той же стране, что и я, то как они могут быть такими глупыми, чтобы причинять людям столько зла! Я не понимаю мысли тех идиотов, которые применяют это насилие, я не могу себе представить, что они могут бить человека втроём палками. Какой уровень ненависти накопился у тебя внутри? Они не осознают, что являются средством государства, которое отправляет их на фронт.
В начале вспышки люди снова встретились на улице. Я считаю, что с течением времени восприятие изменилось именно из-за роста насилия и института, который, судя по всему, позволяет вандалам делать свое дело.
Другое, что устраивает правительство, это то, что мы начинаем драться между собой, потому что их это устраивает. В итоге правительство ничего не говорит об изменениях. Каждый раз, когда Пиньера выходит на сцену, его высказывания – это чистое бла-бла-бла, но он не предлагает ничего, кроме репрессий, подливая еще больше масла в огонь. Это ничего не решает и становится только хуже.
На обложке вашего первого альбома голова испанского конкистадора предстаёт пронзенной копьём мапуче. Что вы почувствовали, когда в Темуко снесли статуи испанских конкистадоров?
Охрененно! Знаешь, в одной из наших ранних песен, которую мы никогда не записывали и которая не появляется ни на одном альбоме, говорится: «Давайте обосрём все статуи / Все статуи прославленных людей», и мы говорим об этом, о символическом сбрасывании статуй с их постаментов. И нет ничего прекраснее, тридцать с лишним лет спустя видеть, как мапуче сбрасывают статуи испанских конкистадоров, с развевающимся флагом мапуче на заднем плане.
Считаете ли вы, что общее между этим молодым поколением и вашим поколением конца 80-х заключается в том, что в какой-то момент они потеряли страх перед армией и полицией?
Послушайте, я не знаю, утратили ли мы тогда страх перед солдатами, потому что правда в том, что мы жили в страхе. Произошло следующее: мы привыкли и натурализовались жить в страхе и ужасе. В то время быть панком и выглядеть панком само по себе было социальным протестом, потому что нас было не так много.
Восстание стало маяком для других народных пробуждений в других частях мира. Что-то совершенно утопическое, если бы мы подумали об этом до 18 октября.
Это круто. Но здесь есть момент, о котором мы забываем: вся планета находится в состоянии крайнего коллапса из-за загрязнения. Мы, должно быть, вносим в это большой вклад, используя так много слезоточивого газа, который используется здесь каждый день (смеется), но дерьмо происходит повсюду – в Латинской Америке, Европе, Азии.
Верите ли вы в политическое соглашение, достигнутое несколькими партиями для проведения плебисцита?
Если это будут делать среди одних и тех же политиков, то это бесполезно. Должно быть больше новых людей, участие мапуче, женщин и народа в целом.
Хотели бы вы каким-то образом поучаствовать в этом процессе?
Мне бы хотелось оказаться на тропическом пляже вдали от всех (смеется). Нет, конечно, я хотел бы поддержать людей тем, что у меня есть, а именно моей музыкой. Единственное, что я всегда могу сделать доступным, — это музыка, которую мы делаем с группой, но у нас никогда не было политического флага, и мы никогда не были заинтересованы в участии в какой-либо политической деятельности. Каждый раз, когда возникает движение или политическая партия, по каким-то причинам, присущим человеку, она в конечном счёте оказывается коррумпирована, поэтому я предпочитаю продолжать свою немного более анархическую цель – поддерживать изменения, которые, надеюсь, принадлежат индивидууму.
Алексей Караковский
Лидер рок-групп «Происшествие», «Твоё лето не будет прежним». Профессиональный веб-разработчик и администратор сайтов/соцсетей, открыт для деловых предложений. Живёт в подмосковном городе Щёлково.
Комментариев нет